Удивительным человеком был Николай Викторович - добрым, отзывчивым, свято верящим в Иисуса Христа и потому ещё и являющимся послушным прихожанином своей церкви, расположенной в малюсеньком прибалтийском городке, который размерами мог сравняться только с какой-то российской деревенькой. И количество жителей, проживающих в этом населённом пункте, равнялось цифре – раз - два и обчёлся.
Был он технарём по образованию, но с самого детства читал русских и зарубежных классиков, да, не абы как, а просто запоем, выходя далеко за пределы школьной программы. И память у него не то, чтобы была отличная, но все понравившиеся ему цитаты и выражения великих людей он кропотливо записывал в маленький блокнотик, который вскоре так распух, что больше напоминал какой-нибудь том из собраний сочинений одного из его кумиров. И Николай Викторович, гордясь таким наличием у себя, сборника цитат, которые он своими руками аккуратно выписывал на каждый последующий листочек, что всегда носил его с собой, дабы, если что, раз… и открыл в нужном месте и процитировал, не себя, а кого-то. Ну, и что, что не наизусть, зато он мог удивить количеством не своих мыслей, собранных в одном месте и не в его голове, а в его, так называемом, цитатнике.
....
В общем, время шло, и распухла, как на дрожжах, не только книжица Николая Викторовича, но и закончилась страна под названием Советский Союз. А, если учитывать, где рос и потом ходил на исповедь добрый прихожанин, то и не только работа, но и люди закончились в этом местечке одновременно с огромным когда-то и могучим государством.
И всё ж таки, те остаточные человеческие явления всё больше были и соответствовали теперь национальностям тех трёх прибалтийских республик, величаемыми коренными жителями, титульной нацией( надо полагать, от слова « титул», гордо звучит, по нашему, по - имперски) и прочими красивыми, вызывающими, ну, прямо бесконечное восхищение, названиями.
Это к тому, что русские люди, кто хотел и кто мог, покинули пределы тех территорий, на которых они теперь являлись оккупантами и никак иначе. За исключением стариков и больных или тех, у кого родители были сильно возрастные, и не было возможности их перевезти, а уход за ними требовался.
Но отец с матерью Николая Викторовича давно покоились на местном кладбище. Посещение могил которых, не требовало огромного количества времени, потому что, условно выражаясь, вышел за околицу, а они, родненькие, вот, уже все здесь, покойнички. Что ещё больше свидетельствовало о крошечном местечке, обитателем которого вместе со своей женой оставался русский человек по фамилии Доброхоткин, и звучанию которой он старался полностью соответствовать.
Но, как уже стало понятно, русские люди практически все разъехались, покинули необъятные просторы не только этого селения, а, и, не захотев не справедливо именоваться оккупантами, схлынули огромной эмигрантской волной со всей Прибалтики.
Что означал именно этот произошедший факт для Николая Викторовича?
А то, что не свои мысли из своего цитатника он мог теперь зачитывать местным жителям, практически не понимающим русской речи, ну, или, в крайнем случае, остаткам бывших легионеров Вафен СС, давно впавшим в маразм, и им было всё равно, что слушать и кому внимать. Они даже не понимали, что зачитывает очередную цитату Льва Толстого им оккупант, испортивший им всю малину во время Великой Отечественной войны, одержавший победу на всех фронтах и заодно выдворивший с территории Прибалтики их друзей-соратников нацистов. А они теперь вынуждены бесславно заканчивать свои дни.
Хотя, почему же? Молодые последователи фашистов не забыли их, не всё так плохо в их жизни. Позволили им вытащить из подвалов свои военные кителя, украшенные железными крестами, тщательно стрясти с них пыль, спели им гимн восхваления их подвигов. Вернули на место исторические события, напомнив, кто тут действительный хозяин, позабыв при этом о сапоге, под которым вечно лежала пресловутая история Прибалтийских стран.
Короче, наступившее неожиданное одиночество бывшему советскому гражданину Николаю Викторовичу Доброхоткину скрасить было некому, всё равно его добрые намерения никто не понял бы, даже чисто на лингвистическом уровне.
И он вспомнил о такой замечательной вещи, как интернет. Вот оно, поле чудес для его деятельности, которую он трактовал никак иначе, как « мои добрые дела». Не забывал, что надо соответствовать своим данным в метрике.
Но и надо помнить, что был он технарём, а художественная литература была для него нечто, таким хобби.
Что было совсем не плохо, а даже очень хорошо. Тем более, читающий человек в наши времена, это такая редкость, да ещё и цитирующий такое количество из прочитанного.
Но складывалось впечатление, что вместе со страной для Николая Викторовича закончились все мировые классики, которых можно было бы перечитывать и перечитывать. Но им же в лицо тоже не скажешь своё мнение о прочитанном, и тем более, их же мысль не кинешь им же в качестве рецензии…
И тут русскому человеку просто сказочно повезло. В интернет - пространстве он обнаружил под российской юрисдикцией аж, три литературных портала, на которых юные и не очень авторы публиковали свои работы.
- Вот оно, то, чего мне так не хватает, - подумал про себя Николай, сразу вспомнив, что теперь - то он может выступить в качестве критика, оказать помощь молодым писателям - прозаикам и поэтам. Правда, Белинским себя уже не назовёшь, такой уже был, но это ничего страшного.
И, смело взяв себе псевдоним, означающий право на выбор гражданства, совершенно не будучи в курсе как к таким людям относились в своё время, но звучало, тем не менее гордо и звучно, зарегистрировался на одном таком сайте.
Теперь его имя произносилось так: Николай Всезнайкин. Свою настоящую фамилию, ассоциирующуюся с добрыми делами, не стал озвучивать, и так ясно, что он творит чудеса.
А так как теперь ещё и с грянувшим техническим прогрессом отпала необходимость повсюду таскать с собой свой цитатник, дабы не забыть и удивить, то имеющиеся в огромном запасе выражения, афоризмы он тщательно занёс в свои закладки.
Сходу, ощутив себя при этом Урфином Джусом, потому что в любой момент мог нажать на любую кнопочку, всегда находящуюся под рукой и, недолго думая, как из пушки выстрелить в цель очередным Белинским или Пушкиным. У него их было много - толстых, лермонтовых, кантов и прочих писателей и мыслителей своих лет, которым он не успел высказать своё мнение по поводу их же творчества.
"Ну, ничего. Сейчас он возьмёт реванш по полной, оторвётся на молодых и не очень авторах, всегда помня о своём предназначении и что от добра добро не ищут. А оно, благое дело, вот оно, в его лице Николая Викторовича, и чтобы все знали – Всезнайкина"
жжж
Но великий Белинский-Всезнайкин обладал одной особенностью…. Он же не был исключением, и давно, прежде, чем решил размахивать своим арсеналом цитат на литературном сайте, посещал соц. сети, что было обусловлено не только наличием в них его бывших друзей и знакомых, а и просто потому, что был он давно не у дел, как и те, кто решил остаться верным чужим корням, а сил и здоровья было достаточно, и делать то, что-то надо в этой жизни.
И не надо забывать, что даже, если и ни хлебом единым жив человек, тем не менее, кто помнил о своём желудке там, не имея отношения к красивому названию «титульная нация», и не желал ограничиваться только тем самым своим единением с насущным, ибо можно было пополнить ряды покойников на местном близлежащем кладбище раньше положенного срока, по разному выходили из создавшегося трудного положения.
Кто-то, как и в военное время, кто больше всех хотел жить, и у кого громче всех кричал желудок о своих потребностях…. а такие люди, называемые предателями, существовали во все времена… потихонечку стучали на своих же, заглядывая на чаёк в местную полицейскую управу, предварительно пообщавшись под видом друга с человеком своей же национальности.
Зато и налитая чашка чая не оставалась пустой, а вприкуску с сахарком шёл разговор о том, о, сём.
А потом, глядишь, и на своей же кухне, в своей семье все сыты и довольны жизнью.
Кем на самом деле был Всезнайкин-Белинский, позиционирующий себя везде, как добрячка, не было известно достоверно и до конца. Но многие люди без сомнения, могли бы посоревноваться с ним в порядочности, честности и уме, будучи при этом несколько наивными, видя перед собой только эту сторону его натуры, которую так старательно выпячивал Николай Викторович с фамилией Доброхоткин, для правдивости своих благих намерений или охочий до доброты.
….
Короче, обстреляв своими зарядами в виде цитат и афоризмов посетителей разных соц. сетей, и не добившись абсолютно никакого успеха…. Его там не поняли…. Его добрые дела не приняли к сведению…. Решил всех встретившихся на своём пути сетевых троллей, а это давно было нормальным явлением в виртуальном пространстве, обозвать контент-менеджерами. Правда, сайты те они не вели, а занимались другими делами, которые очень не понравились добропорядочному и интеллигентному Белинскому. Но после этого он стал очень подозрительным. И собственно, всех тех, кто был не согласен с его высказанными афоризмами от великих не только мыслителей, но и от самого Творца, сходу записывал в те названные им контент-менеджеры. Это означало не просто плохо, а даже очень плохо.
Ну, а остальные, что пели с ним в одну дуду, становились его самыми лучшими друзьями, не важно, что он и их, как и тех троллей, даже не видел, не говоря уже, что даже ни чуточки не знал.
В общем, ни солоно хлебавши, а, только вынеся негатив, который сам же себе на голову и накликал в соц. сетях, решил сменить не приоритеты, а виртуальный ареол. И, как уже было сказано выше, зарегистрировался под именем Николай Всезнайкин на одном из российских литературных порталов. Напомним, всего их имеется три. На каком именно, никто точно не знает. Зато теперь все узнали о добрых делах, которые вершит ставший более чем известным, новоявленный критик Белинский.
жжж
И ещё одну вещь надо не забывать, что дело было вечером, делать в том условном селе было нечего, и потому, посещение этого сайта стало теперь для Николая прямой обязанностью, сродни рабочим часам, которые просто выпали из его теперешнего суточного графика.
Первое, о чём Доброхоткин не примянул заявить, это то, что он, вообще - то, никакой не писатель, а больше читатель, подготовив таким образом аудиторию к приёму его конструктивной критики, выливающейся по обычаю, к выкладыванию мыслей и цитат от великих уже прочитанных им людей.
Правда, чтобы не выглядеть уж, совсем, как бы, ни к месту здесь, всё же портал предусматривал какие никакие публикации от зарегистрированных пользователей, то опубликовал свой отчёт по изучению работы названных им контент – менеджеров. Ну и ещё парочку всего - чего. И приступил к выполнению своих ежедневных обязанностей.
….
Так же, как и раньше, читая мировых классиков, он вчитывался в произведения зачастую никому неизвестных авторов… Но уже не из их творчества выносил какие-то высказывания, а сам цитировал, опять - таки не себя. То есть своё мнение приберегал для более важного случая, а здесь, будто, как и положено, на рабочем месте, просто халтурил... А ведь, вроде, приписывал себя к порядочным и честным. Но честно не высказывал свою точку зрения на прочитанное, только, если слегка намекал. Основное, в его работе, это были афоризмы в огромном количестве, ссылочки на песенки, открытки, стихи, тоже желательно, подлиннее, так видно, выглядело солиднее… и прочие незамысловатые прихваты.
В общем, в перечень его цитатника входили: Борис Пастернак: «Никогда, ни в каких случаях не надо отчаиваться. Надеяться и действовать - наша обязанность в несчастии. Бездеятельное отчаяние - забвение и нарушение долга», поэтесса Ольга Кузнецова со своим четверостишием об одиночестве, которого нет,
Просто годы несутся некстати,
И все чаще друзья не находят тропинку домой...
Просто в хаосе лет, по копеечкам душу растратив,
Не заметив Христа, остаемся с самими собой.
Неупоминание автором в конце стихотворения Христа считалось бы Николаем Викторовичем большим промахом, он же веровал и молился от всей души. Так что, именно эта поэтесса в его цитировании была было более чем уместна.
Следом вперемешку с высказываниями Омара Хайяма, Высотского, ссылкой на песню Демарина, опять теперь уже известной Цветаевой, Максимом Горьким, который к месту назвал европейцев варварами, боже, ну и ещё, конечно же, словами от Сократа «Кто мудр, тот и добр», тут же со своими добавлениями « Добрых людей больше, чем плохих, на них и Земля держится», имея в виду, разумеется, себя - это же на нём и только на нём, до сих пор стоит, как на трёх китах, земной шар… появлялись опять стихи Натальи Марковой, Игоря Свищева и какого-то прибалтийского поэта, хорошо известного ему, Николаю Викторовичу, и просто уже однозначно, куда без этого, ещё одни стихи с десятикратным упоминанием имени Господа в суе.
Все эти многочисленные перечисления говорили, конечно же, о том, как много знал и читал Всезнайкин-Белинский.
Наконец - то, он нашёл для себя достойное занятие.
Люди его понимали, в ответ на очередную цитату и следом, внизу без своей подписи, она подразумевалась и так, но « с теплотой… с уважением… чуть ли не с любовью… » благодарили, понимая, какое благое дело вершит этот великий человек, обративший своё внимание на них, авторов, не таких великих, которыми тот, чувствующий себя настоящим Белинским, просто обчитался в своё время.
И он, такой добрый и заботливый, этот неизвестный критик-читатель. Он периодически добавлял про угрозу со стороны троллей, названных им, контент-менеджерами. Он же не только подробно изучил их деятельность, но и трактат на тему бессовестности и гнусности этих людей написал.
То, что Николай Викторович, прочитав такое количество русских классиков и не только, выражался на не совсем правильном русском языке, который больше походил на перевод с иностранного, совершал массу не опечаток, а грубейших грамматических ошибок, зачем-то вставляя совсем не там дефис в слове «что-нибудь», которое сходу выглядело таким образом – «Что ни - будь», или удваивал буквы в выражении «жареный петух», вписывая две «н» в середину… и прочие мелочи-недочёты, ему прощалось, он же делал такое нужное дело.
…..
Но ещё больше вдохновлялся критик местного разлива, когда читал чьи-то мемуары. Или человек написал произведение, выставил его на сайт, а Белинскому показалось, что автор о себе и только о себе там и написал. Это была просто удача для Николая Викторовича, да ещё, если и имелась возможность не в картинку, а в фото юного дарования уткнуться очками, прилипнув всем лицом к дисплею, это уже просто великий праздник в его жизни, считай, произошёл.
В таких фартовых случаях Всезнайкин так упивался написанным, что перечитывал рассказ или повесть по нескольку раз. Он же действительно не только уже всё знал, а хотел знать как можно больше или абсолютно всё.
Почему ему даже в голову не пришла такая простая мысль, что те, великие, которых он теперь так браво цитировал, не описывали досконально свою личную жизнь, а и только использовали элементы или фрагменты случавшегося с ними, талантливо обыгрывая и домысливая сюжет в своей книге.
Николай Викторович ведь читал того же Хемингуэя… а разве тот, открытым текстом где-то у себя высказывал мысль о самоубийстве, которая шла с ним всю жизнь рука об руку? Более того, его рассказ "Старик и море", за который он удостоился Нобелевской премии, повествовал о человеческой силе и мужестве, любви к жизни, о выживании при любых обстоятельствах...
Но он был так непревзойдённо талантливо написан, что никто даже не догадался, насколько слабым человеком являлся сам Хемингуэй в реальной жизни, так и не сумевший вырваться из –под властного влияния своей деспотичной матери, сколько своими поступками не пытался доказать ей обратное, свою состоятельность.
И, скажем, Ги Де Мопассан, которого, тоже наверняка, успел прочитать Всезнайкин, у которого совсем по-другому складывалась судьба, но закончил он почти так же, как Эрнест Хемингуэй, только гораздо в более раннем возрасте… Но у того сложившееся под влиянием Флобера негативное мировосприятие, которое постоянно держало его в тисках желания покончить собой и с этой ненужной жизнью, не отразилось ни в одной новелле, ни в одном его романе. Он просто описывал весь цинизм окружающих его людей, которые с радостью прочитывали написанное вообще - то про них, даже не пытаясь оторвать взгляд от книжки и заглянуть в свои собственные глаза, в которых многое успел разглядеть великий писатель, в 43 года ушедший из жизни, после неудачной попытки самоубийства и закончивший свои дни в доме для слобоумных.
А что говорить о том, что многие так красноречиво врут, но при этом вовсе не краснеют, как правило, в своих попытках выдать желаемое за действительное или наоборот, прикрыв не лучшие стороны своей натуры или подавая в ином свете совершённые грязные поступки.
Так, как же можно так наивно верить в то, что написал автор, даже от первого лица, ведя свой рассказ так, будто говорит о себе и своей жизни?
Но бедному Доброхоткину так хотелось соответствовать своей фамилии, что он принимал несуществующее за действительное, считая, что люди нуждаются в его поддержке, как и некоторые, кто взаимно писал ему « с тем же теплом, с улыбкой и прочее…», принимал самого критика совсем за другого человека,за того, каким себя и позиционировал везде сам Николай Викторович.
А кем же он являлся на самом деле? Верующим, порядочным прихожанином, готовым в любой момент поставить свечку за чьё-то благополучие, был ли он тем, за кого его с благодарностью принимали многие пользователи теперь ещё и одного из трёх имеющихся литературных порталов? Тем человеком с большой буквы, говорящим правильные и красивые вещи… не только цитируя Паскаля: «Допустимо ли искоренять злодейство, убивая злодеев? Но ведь это значит умножать их число!», в очередной раз успешно выстрелив из своего оружия, Урфина Джуса, достав из арсенала снаряд потяжелее. Но и периодически выдавая что-то от себя лично, типа: Если мужчина помнит, что он, чей-то сын, то у него вырастут хорошие дети… В наше время поделиться счастьем, это такая редкость….
Разумеется, молодому автору всегда важно, чтобы на него обратили внимание, это стимул к новым написаниям… И люди чутко реагировали на заход критика на их страничку, благодарили за цитаты, за то, что обратил на их творчество внимание, отвечая ласковыми словами: «Спасибо за доброту…. Вам спасибо за такое чуткое внимание…. Взаимность…» и прочее.
Однажды наткнувшись на авторскую страничку без фотографии, Николай Викторович возмутился:
- Как же так! К неизвестным (анонимам) у меня отношение безразличное, - не замедлил отписать он свой комментарий и здесь. И, не смотря на резкий отпор, данный ему в той ситуации, когда однозначно дали понять:
« Творчество - отдельно. Личная и общественная жизнь - тоже отдельно», - всё же настойчиво, сходу вспомнив свой негативный опыт, полученный в соц. сетях, прибавил:
- Насмотрелся я на «деятельность» анонимов в соц. сети «Мой МИР», «В контакте», «LIVEJOURNAL», «Google», - много же, где успел побывать ненавистник анонимов…- Поверьте, ничего хорошего, – укоряюще кивая головой, добавил он, ещё и написавший отчёт по их неприемлемой для него деятельности.
И не замедлил расписаться в подробностях, уже приготовившись написать очередную рецензию кому-то:
- Вместо трёх РС можно было использовать прокси-серверы, - для начала выложил он свою осведомлённость в технических знаниях, прибавив для пущей убедительности:
- В «МОЙ МИР» с одного IP 50 бодов такую вакханалию устроили, что «мама не горюй».
В общем, следом, из его слов стало понятно, что он, в основном, выразил гражданскую позицию и «наехал» на контент менеджеров соц.сети МОЙ МИР Mail.ru….
- Они меня за это «очень любят», - с улыбочкой в голосе прибавил он, сообщив, что никого не хочет подставлять, а так, на этом портале много умных и талантливых людей.
Потом ещё чего – то промямлил про свой спор с контент-менеджерами и сделал заключение, сказав, что в социальных сетях нет друзей, а только контент менеджеры для которых вы - отчётность.
- Так, что советую их не злить, а то мало не покажется.
Всё это выглядело, паранойей, напоминающей шпионские страсти в интернет-пространстве. Но Николай Викторович, продолжив осваивать теперь этот портал, посчитал противоречиво, что и лит сайт сродни соц. сетям, которые он, между тем, терпеть не мог, но, видно, там ему не хватило полученного негатива, где люди встречаются, знакомятся, общаются, то есть коротают время, создавая нечто похожее на «клуб по интересам», совершенно не задумываясь, что все они выглядят такими же одинокими, как и сам критик, некое сборище одиноких сердец, чьё одиночество он разбавлял своими рецензиями и стихами.
Разумеется, были и те, кто полностью был согласен с таким. И они тоже проводили здесь все свои свободные часы… Это были пользователи из той категории, что рядом со своим именем приписывали « с теплотой…. с улыбкой… а не только с уважением..», доверчиво положившиеся на порядочность виртуального критика и его мнение, однако, выражаемое каждый раз чужими мыслями, облечёнными в цитаты и афоризмы от великих людей.
жжж
"Контент менеджеры наплодили огромное количество анонимов и при помощи их манипулируют всем"
Абракадабра какая-то…
ЖЖЖ
Не знал Николай Викторович и такой вещи, что на этих литературных порталах присутствуют не только дилетанты, пожелавшие освоить пробу пера, но и те, кто имел непосредственное отношение к «слову», у некоторых и книги были опубликованы давно, не только статьи в журналах и СМИ, и они уже давно получили признание, возможно, пользовались даже популярностью у своих читателей.
Нет, ну, а фамилия - то, как же? Доброхоткин. Он всегда помнил, не забывал, о своём предназначении, кто только назначил, тоже был хороший вопрос, но и не понимал, что может не просто медвежью услугу оказать и не автору, а сам впросак попасть в своём желании помочь всем и каждому.
Но, правда, твёрдо знал одно, что помимо контент-менеджеров ненавидит журналистскую братию, резко высказываясь в их адрес:
- Программу «Особое мнение» показывают по TV каналу RTVi. Интересно, где они набрали таких журналистов? Отсутствие журналистской этики, неуважительное отношение к собеседнику и просто элементарное бескультурье. Может, что бы нести в массы «либеральные ценности» такие журналисты самое то, что нужно? – просто исходил на возмущение критик.
Он не забыл ещё, как кто-то из этой невоспитанной публики обложил его изысканным матом, добавив при этом, что он Николай Викторович состоит из одних недостатков и пороков, и что в нём нет ничего человеческого.
Как же близки к истине, оказались эти представители четвёртой власти в тот раз. Но об этом чуть позже…
Просто хотелось бы задержаться на том моменте, что критик был не в единственном числе, считающий своим долгом или лучшей своей работой, посещение литературных порталов, на которых они из любви к журналистам, следили за их судьбой по публикациям в СМИ, а потом точно так же, писали… писали … рецензии на их произведения, выставленные на лит сайте, считая, что каждый был бы рад получать такого рода положительные отзывы.
Правда, на этом их деятельность не закачивалась. Они пытались общаться, говорить о личном, о том, чего вовсе не знали, как и самого человека, будто желали вывести того на чистую воду.
А когда им на пальцах поясняли, что так не надо, приводя приблизительно такого рода примеры:
Незнакомец находится у себя в спальне, а Вы, критик, стоите за закрытой дверью и в глазок наблюдаете за ним, то есть подглядываете. А человек, который Вас не знает, как и Вы его, разгуливает по помещению, то в пижаме, потом в нижнем белье, затем надевает выходной костюм. Но Вы не просто продолжаете подглядывать за ним, а комментируете ему же, говоря в замочную скважину, что ему больше идёт, пижама или всё же костюм.
Но следом, на вопрос, не хотел бы, этот критик, оказаться на месте этого человека в той комнате? То есть поменяться с ним местами и тогда тот будет говорить ему, всё то, что считает своим долгом высказывать совершенно незнакомым людям на этом портале случайный доброжелатель, возвращал на место удалённые написанные им комментарии, со словами:
- Я так старался, писал, или писала, а вы взяли и всё удалили.
И потом уже открытые оскорбления от обиженного и непонятого, которого попросили не делать.
Чем порою, заканчивались такие истории, подпадающие под статью о преследовании и прочее, не хотелось бы даже добавлять, но то, что человека неожиданно брали соответствующие органы на контроль, являлось только малой частью произошедшего.
Тем не менее, таких доброжелателей в жизни людей всегда хватало. Для этого не надо было и в сети регистрироваться – добрые соседи, сообщившие домоуправу о том, что вы закурили у себя на балконе и к ним дым пошёл, друзья, позавидовавшие вашему успеху на службе или в личной жизни, просто знакомые одного из супругов, готовые в любой момент оказать услугу, доложив кого и где повстречали в неположенном месте.
Почему такие деятели не открыли до сих пор, скооперировавшись, бюро добрых услуг.? Они имели бы возможность не на общественных началах действовать, а даже деньги получать за свою безмерную доброту.
Ну, да ладно, оставим эту идею им для размышления, как пищу для их мозгов.
И вернёмся к конкретному лицу, именуемому Николаем Викторовичем по фамилии Доброхоткин.
Так вот, однажды ему просто несказанно повезло, и он на одном из этих трёх порталов натолкнулся на ненавистного ему журналиста. Чего, разумеется, знать не мог. Как и автор, сразу не разглядел в нём весь его потенциал добропорядочности. Но оплошность, которая дорогого ему стоило, допустил.
Четвёртая власть нарисовалась в женском облике, что не отменяло в глазах критика её гнусности и подлости, всё ещё помня во всех подробностях трёхэтажный мат, которым его такие же обложили.
Но тут удача просто пёрла. Да как... Даже желаемое фото имелось, в которое в момент вперился Николай, пытаясь понять, кто это на него там смотрит. Очки, надетые на нос, не помогали. Он продолжал в упор разглядывать объект, сверля его своими буравчиками из – за толстых стёкол.
Потом, ограничился тем, что что-то прочитал на странице автора. Работа не ждала, но в лес и не убегала. Но было у критика одно принципиальное слово «надо», и, как всегда, не поленившись поскрести по своим сусекам, «вклеил» огромный стих, как ему самому показалось, точно в тему только что прочитанного.
Вот тут - то и произошла та самая допущенная оплошность. Дама, глядевшая прямо на него с фото, коротко поблагодарила, что заметил именно эту вещь среди остального ею выставленного.
В общем, не долго думая, Доброхоткин, обрадовавшись, что за только что, ещё одно доброе дело может себе, если не медаль на грудь повесить, то хоть галочку поставить в зачёт, и тут же разоткровенничался о своих изысканиях про контент - менеджеров и своих приоритетах в этой жизни, и следом выдал все свои адреса, пароли и явки, в виде электронного адреса, сообщив, что не плохо бы продолжить начатую в таком обнадёживающем ключе беседу, даже не догадываясь в тот момент, что за личность только что пригласил к знакомству.
То, что он мог в тот момент спокойно осиное гнедо разворошить или палкой ткнуть в змеиный клубок, даже в голову ему не приходило.
А Светлана Владимировна продолжила совершать серию ошибок, неожиданно для себя, написав на данный ей почтовый ящик. Что ею руководило в тот момент, сама не понимала. Она никогда не впускала в своё личное пространство незнакомых ей людей.
Накануне ночью она долго работала, почти не удалось поспать. Возможно, этот произошедший недосып и сыграл с ней злую шутку. Она сделала то, чего никогда себе не позволяла.
А новый незнакомый ящик оказался просто сундуком Пандоры. Первое, что она получила, это информацию о себе, как о публицисте, с короткой биографий, не вежливо сдёрнутой с какого - то портала, на котором она когда – то работала…
А, попросту выражаясь, нарытой в интернете, как только высветилось её имя вместе с неосторожно присланным ею же ответом.
Но рядом со скопированным текстом гордо и вычурно красовалось:
« Всё верно или ещё что-то хотите добавить?»
Дальше он, что-то там говорил, о её таком же, как у него, неприятии к соц. сетям, негативном отношении к знакомствам в интернет – пространстве и прочее. А в довершении сказанного выдал:
- Возникает логический вопрос – зачем вы меня подцепили? Пожалуйста, придумайте… а следом стояло уже знаменитое, написанное через дефис не там где надо, «что ни-будь»…. правдоподобное, что бы можно было поверить. - «Чтобы» тоже было написано раздельно.
Собственно, к этому часу Светлана Владимировна успела полностью отойти от несостоявшегося ночного отдыха, осознать случившееся, да и тон присланного письма весьма и весьма оказался в её понимании неадекватным, потому она вернула в форме встречного вопроса беспардонное «зачем вы меня подцепили», сделав ударение на местоимении и напомнив, что о написании рецензии вовсе не просила.
Добавив для его спокойствия, что он ей не интересен ни по каким статьям, планов на его счёт никаких далеко идущих не имела, поспешила распрощаться на этом послании навсегда.
Правда, пожелала на прощание, заняться в жизни чем-нибудь более привлекательным, чем разглядыванием чужих фотографий, об этом его пристрастии она уже успела узнать, сказав, что выглядет такое, как подглядывание за личной жизнью незнакомых ему людей.
Хотя женщина начинала уже догадываться, с каким экземпляром она столкнулась, но не поняла, что крышка ящика Пандоры только чуть приоткрылась, и выпустила наружу такого маленького Джинчика, в образе жеманной красны-девицы, умеющей произнести в попытках самоутвердиться: «Всё верно или ещё что-то хотите добавить?», ну, и следом всё остальное выше упомянутое.
И видно, критик не всё ещё покритиковал, и потому прощаться совсем не желал, заявив, что ему стало как-то совсем не интересно. Потом понёс какую - то пургу про ключевое слово «подцепили», на которое она, Светлана Владимировна просчитано им и повелась. Что-то там ещё про психологические портреты и, тут же скопировав пару её фраз из её же письма, отметил, что она ещё достаточно интеллигентна на фоне её коллег – журналистов, припомнив обиженно ту историю с матообложением его с ног до головы, то есть с третьего этажа до первого. И уже то самое, по десятому разу сказанное про себя, как про недочеловека, про свои какие-то бесконечные недостатки и прочую ерунду, ещё какую - то муть, про простых пользователей соц. сетей, которые душу ему согрели своими шутками-прибаутками…. Не понятно было, на какую тему и кто конкретно шутил, а в конце пространного пояснения всего-чего, бац, ещё, одна попытка самоутвердиться, выразившаяся фразой:
«Вот теперь разрешите окончательно раскланяться предсказуемая моя. Пожалуйста, не поминайте лихом!»
Всё же Светлана не выспалась, но случайно открывшийся ящик, ей очень хотелось закрыть, и потому она, резко перейдя на «ты», сообщила, что да, интеллигентна, до определённого момента, пока не утыкается в такую тупость, как он, этот незнакомый ей Дроброхоткин, выскочивший перед ней, как чёрт из табакерки, и что мат она знает не хуже своих коллег, но и в курсе, когда и где его можно применять.
Добавив, что все его ответы - писульки будут удаляться, выключила компьютер и легла спать, хотя на часах стрелки ещё указывали только девять вечера.
жжж
Прошло ещё какое-то время, зайдя в «удалённые», Светлана Владимировна в поисках нужной ей, потерянной депешы, случайно наткнулась на ряд присланных всё же писем от критика, о котором она уже успела позабыть. Да, ещё и открыла не то письмо, что хотела, из которого узнала много, чего интересного о себе, о своей жизни, такие подробности, о которых могла только мечтать каждая нормальная женщина, да и знала она уже всё это, новостью дня такое не стало.
Правда, забыла она, что такое истинные верующие, а тут, этот непревзойдённый человеколюб напомнил, написав, что ему так жалко её, бедную и несчастную, старую, больную и абсолютно одинокую женщину, пообещав сходить в церковь и поставить за неё свечку. Даже добавив при этом: «крепитесь!»
Ну, то, что она старая, и не она одна… так об этом давно родное государство доложило, назвав финансовое пособие, правда, не только для женщин, но и для мужчин, достигших возраста 55 и 60 лет соответственно, пенсией по старости.
Новостью не было и то, что узнавала она про свой старческий статус в этой жизни от мужчин старше неё максимум на год или пять. И, тоже как обычно, после того, как их попытки залезть к ней в постель не увенчивались успехом. И тогда она с успехом узнавала о своём не малом возрасте, как о своём главном недостатке или всё же, достоинстве, тут всё зависело от ситуации.
- Но свечку, ещё и в церкви, наверное, к какой-нибудь иконе божьей матери или к самому главному иконостасу, - догадалась бедная несчастная одинокая женщина, - так, что б уж, наверняка, поставить за её здоровье,…. а почему сразу не за упокой, - неожиданно подумала она, - такого ещё никто не предлагал. Это очень дорогого стоило. Точно от всей доброты душевной.
Какая же душа огромная оказалась у Николая Викторовича, которого она не успела тоже матом обложить, а только согласиться со своими коллегами, что видно, было за что.
А услышала очередные заезженные эпитеты в свой адрес, Светлана Владимировна, в общем – то по одинаковой причине. Потому что, теперь посмела намекнуть, на не мужское поведение Доброхоткина, который не мог остановиться в своём словесном несварении желудка, и всё писа-ал, писа-ал, а ящик почтовый всё принимал, всё принимал, хотя никто даже и не читал.
Светлана Владимировна понимала, что от неё ждали ответа, но уподобляться такому же не хотела. Да и сказала она ему уже, что он ублюдочный тип, а остальных его достоинств, которых было просто не счесть, перечислять не стала, как и, помня, сколько в сутках часов, больше не имела желания тратить своё драгоценное время на виртуальную особу какого-то незнакомца.
Ведь реальная жизнь намного интересней. Но это было её личное мнение, с которым не все были вольны, соглашаться.
Единственное что сказала, выразившись так:
«Дальше… не суй свой нос в замочную скважину, желая рассмотреть поближе того, кого не знаешь… лучше каждый раз вспоминай, как пострадала женщина по имени Варвара от безмерного любопытства, добавить - вспомни, что мужчина, (…..Тебе так идёт, ну просто лапочка, а не мужик!), тоже не уместно, дурак не имеет половой принадлежности… говорить о том, что твои ответики-приветики никто читать не собирается, а только спам их лицезреть будет какое-то время, тоже бес толку, и это уже стало понятным…»…. И, извинившись за то, что не потешила его амбиций сумасшедшего, закончила:
- Сорри, если ждал чего-то другого…
жжж
И всё. Жизнь потекла по – прежнему: для кого-то неутешительно быстро, для кого-то медленно и бесконечно, люди появлялись на свет и умирали, оставляя после себя кто, что… Кто-то, в качестве наследия, свои произведения, в которых порою не было ни слова правды, но такое могло бы и случиться на самом деле, или в которых прослеживался частичный, а иногда, и полный вымысел.
Но многие читатели давно знали простую истину, что, если писатель и пишет, даже от первого лица, это не означает, что всё досконально правда, что написал он историю о себе, а не о своём друге, или вовсе, рассказанную ему кем-то.
И люди, не только в книжках, но и в обычной жизни продолжали врать и не краснеть при этом, считая, почему-то, что ложь красивей неприятной правды, которую лучше скрыть, или, словно торт разукрасить кремовыми розочками разных цветов. Хотя, его изначальный неудачный вкус от этого никак не улучшался.
Но это была их правда, или неправда, а не позаимствованная у кого-то. Они не крали чужую жизнь, подглядывая в замочную скважину, изображая себя при этом великими и ужасными писателями сегодняшних и тех веков, страдающих на самом деле мелочным бонопартизмом.
Сказать, что это тоже есть их право на что-то, не получается. Да, и вообще, о каких правах сейчас идёт речь.? Есть первостепенная обязанность у каждого человека, ....к примеру, перед государством, работать, а потом, оно же, это государство обязано тебя на старости лет содержать. Но есть ещё обязанность отвечать перед законом, за кражу не своего, а чужого, принадлежащего другому.
Так почему бы критику, назвавшему себя Доброхоткиным, Всезнайкиным… не ответить за совершаемое им изо дня в день преступление, подглядывание, словно вуайерист, за незнакомыми ему людьми в ту замочную скважину, которую не все смогли во время прикрыть от него. А он, воспользовавшись их доверчивостью и порою, наивностью, украл у них самое святое, их, даже, пусть и не настоящую, но жизнь.
© Copyright:Полина Брунштейн, 2015
Свидетельство о публикации №215021602368